23 июня 2015 года исполнилось 300 лет со дня кончины святителя Иоанна, митрополита Тобольского и всея Сибири, одного из особо почитаемых сибирских святых.

Он родился он в декабре 1651 года в Нежине в семье, принадлежащей к известному дворянскому малороссийскому роду Максимовичей. Его родители были людьми небедными и щедро жертвовали свои средства на возведение и благоукрашение храмов. После окончания Киевской коллегии (позднее ставшей академией) был оставлен в ней в должности преподавателя.

В 1676 году в Киево-Печерской Лавре он был пострижен с именем Иоанн. В 1677 году, во время русско-турецкой войны (1677-1681) молодой монах был включен в состав посольства, направленного гетманом Малороссии к царю Феодору Алексеевичу. Помимо просьб о помощи военной лаврские монахи просили, в случае нападения турок на Киев, дать им возможность укрыться в другом монастыре. Царь и войско послал, и Брянский Свенский Успенский монастырь предоставил, повелев отцу Иоанну быть в нем архимандритом.

Документальных свидетельств о жизни архимандрита Иоанна до 1635 года не сохранилось. Появляются они лишь в связи возложением на него настоятельства Елецким монастырем. Хиротония Иоанна во епископа Черниговского была совершена в Москве 10 января 1697 года.

Сам ученый-богослов и плодовитый писатель (им написано около двенадцати книг), он был покровителем просвещения в своей епархии. Им была основана в Чернигове славяно-латинская школа, дававшая образование детям не только духовенства, но и дворян, мещан и казаков. Его же властью во всех церквах Черниговской епархии были заведены синодики для занесения в них имен благотворителей.

Существует предание, что назначение его митрополитом Тобольским и всея Сибири произошло не без участия светлейшего князя Меншикова, задетого независимым поведением святителя. Меншиков собирался сам назначить день освящения церкви в одном из своих черниговских имений, о чем и сообщил владыке через посланного с этой целью управляющего. Архиепископ на это заметил, что назначить дело его, а не князя, и сам установил время освящения церкви. Кроме того, по всегдашнему своему обычаю он отказался от угощения, предложенного после церковного торжества. Все это оскорбило князя.

Позднее, когда владыке стало известно о новом назначении, ему была открыта судьба его «доброжелателя». «Да, далеко мне ехать, — сказал он, — но князь будет еще далее меня». И действительно, Меншиков окончил жизнь в дальней ссылке в Березове.

11 августа 1711 года преосвященный Иоанн прибыл к новому месту служения, в столицу Сибирского края город Тобольск. Вскоре по приезде владыки стали говорить о нем как о великом постнике, о том, что в личной жизни он тих, скромен, сострадателен. Обладая большой работоспособностью, святитель никогда не был праздным, всегда или читал, или учил, или размышлял. Более всего любил он молитву. Запершись у себя в келье, он долго-долго коленопреклоненно молился, часто до утра.

Добро он любил делать тайно и через доверенных лиц посылал деньги и разные вещи сиротам, в богадельни (при нем их в городе было более двадцати), в дома бедных. Потихоньку, переодетый, подходил он к окнам домов нуждающихся, стучал, произносил: «Примите во имя Иисуса Христа», — и поспешно отходил. Там, где были горе и нужда, появлялся владыка, туда его тянуло всей душой. Он любил ходить в тюрьмы, которых много было в Тобольске, и утешал, учил, радовал гостинцами заключенных. В гости никогда не ездил: за все время служения в Тобольске лишь один раз обедал у губернатора, и то по его усиленной просьбе. Однако в праздничные дни после литургии он приглашал к себе почетных горожан. Угощение его всегда было очень скромным, и подлинным украшением таких трапез были беседы святителя, обладавшего замечательным даром слова. О проповедях его за богослужением всегда отзывались только в превосходной степени.

Митрополит Иоанн горячо заботился о созданной его предшественником Тобольской славяно-латинской школе и выписывал из Киева и Чернигова для школы знающих наставников.

Был он не только богословом, но и стихотворцем, обогатил духовенство и паству многими назидательными сочинениями и тем вооружил православные умы для деятельного и разумного распространения просвещения. Его перу принадлежит удивительный по богатству духовного опыта «Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с Божественною волею», изданный в пяти книгах, «Феатрон поучительный царем, князем и владыкам», — об обязанностях властей, Наконец, вся его благоговейная душа отразилась в сочинении «Богородице Дево» и в книге «Богомыслие в пользу правоверных».

Продолжая просветительскую, миссионерскую деятельность в Сибири, святитель путешествовал по краю, отыскивал способных к миссионерству священников, заботился об открытии новых храмов.

Заранее чувствуя близость смерти, митрополит стал к ней готовиться: исповедовался и причастился. 9 июня 1715 года он в последний раз служил литургию и в этот день в своих покоях дал обед для городского духовенства и нищих. Гостям своим за столом он прислуживал сам. После трапезы, простившись со всеми, он ушел во внутренние комнаты своих апартаментов и заперся в них.

Утром 10 июня его нашли в закрытой комнате: митрополит, уже почивший, стоял на коленях.

Первоначально останки святителя находились в Успенском соборе, в приделе Антония и Феодосия Киево-Печерских. Через двадцать шесть лет, после перестроек, могила его оказалась под открытым небом. Тогда над его могилой был сооружен придельный храм во имя ангела святителя — Иоанна Златоуста. В 1826 году архиепископ Тобольский Евгений (Казанцев) писал: «Митрополиту Иоанну (Максимовичу) здесь такая велика вера, что многие носятся чудеса, и что даже самый сей придел построен в честь его будто бы исцелившимся от него». Этим же письмом архиепископ Евгений просил разрешения перенести гроб святителя «в виду плохого состояния придела». Спустившись с духовенством в склеп, архиепископ обнаружил останки святителя покоившимися в совершенно целом гробу; клобук и мантия также оказались нетронутыми временем.

С сайта Православие и мир